Челябинский врач спас несколько тысяч пленных в годы Великой Отечественной войны

16 февраля 1946 года в челябинскую медсанчасть Кировского завода — сегодняшнюю ГКБ № 8 — пришел устраиваться новый хирург. Он стоял на пороге в старом армейском обмундировании, ничем не отличаясь от других приходящих врачей, поэтому совсем не было видно, что ему довелось пережить. Об этом сообщает КП-Челябинск.

Этим врачом был Георгий Федорович Синяков. Он начал работать в челябинской больнице, спасая пациентов одного за другим, а уже через восемь месяцев его назначили заведующим отделением. Тогда горожане и начали понимать, что на Южном Урале появился чудо-врач, который мог справиться буквально с любой операцией. Вместе с восхищением и похвалой ходили другие разговоры — слухи о военном плене и о том, что Синякову нужно регулярно отмечаться в НКВД. Сам хирург на эту тему никогда не высказывался, а когда его спрашивали, почему после войны ему не вручили никаких наград, тот отвечал: «Плен — это беда, несчастье человека, а разве за несчастье награждают?»

О том, что Георгий Федорович не просто отсиживался в плену, а был настоящим спасителем для советских граждан, стало известно в 1961 году. Тогда в «Литературной газете» опубликовали очерк про летчицу Анну Егорову, в котором Синяков был упомянут как врач, благодаря которому так называемая «летающая ведьма» осталась в живых. После публикации о докторе начали писать десятки других советских изданий, слава о нем разлетелась на всю страну. Десятки бывших военнопленных узнали в нем того самого, спасшего им жизнь в годы войны, и буквально завалили его письмами и фотографиями с благодарностью. О подвиге чудо-хирурга узнали все.

ВОЙНА И ПЛЕН

Война застала 38-летнего Георгия Синякова, когда он заведовал хирургическим отделением в городе Шахты Ростовской области. В июне 1941 года его призвали на фронт, где каждый день приходилось доставать с того света раненых солдат. События происходили на Юго-Западном фронте, где в начале войны были самые ожесточенные бои, поэтому работы у доктора было более чем достаточно. Немцы стремительно подступали все ближе, смещая линию фронта, и в конце концов вынудили советских солдат отступить — командование отдало приказ в октябре. Уцелевшие бойцы начали отступать, но в полевом госпитале осталось множество раненых солдат, которые попросту не могли самостоятельно уйти, и Синяков принял решение остаться с ними до конца. Вместе со своими пациентами врач был настигнут фашистами и схвачен в плен.

Сначала его поместили в лагеря Борисполя и Дарницы, а в мае 1942 года врача перевели в Кюстринский международный концлагерь военнопленных неподалеку от Берлина. Спустя годы Георгий Синяков не раз будет вспоминать те жуткие времена, особенно первые дни.

Когда всех пленных погнали на запад, повозки были переполненными, поэтому многим приходилось идти пешком. Через несколько дней всех пригнали в деревню, и тогда Синяков увидел, что за колючей проволокой сидят дети, женщины и старики, а одна из малышек не переставая кричит от жажды. Тогда врач попытался найти хоть немного воды для ребенка, но безуспешно — солдатские фляжки были осушены до дна.

Вместе с матерью они решились на отчаянный шаг. На следующий день их должны были вести через деревню, где обычно стоят местные жители. Синяков предложил женщине отдать им свою дочь, чтобы те смогли о ней позаботиться.

— Возле одной из хат мы обратили внимание на старушку и стоящего рядом с ней мальчика лет восьми, — вспоминал Синяков. — Мы дали ему понять, чтобы он взял девочку. Мальчик подошел, ему передали девочку, и он побежал. Но немцы заметили, начали стрелять. Мальчик упал сраженный пулей. Тогда из колонны выбежала мать. В это время убили девочку. Мать кинулась на ближайшего фашиста и начала его душить. Немцы прикончили ее пулей. У меня часто стоит перед глазами эта жуткая сцена…

В лагере у Синякова начались тяжелые будни. Условия там были зверские, еды не хватало, и люди массово умирали — кто от голода, кто от болезней. Немцы узнали, что новый прибывший — врач, поэтому решили устроить ему проверку в надежде, что тот ее провалит. Они устроили целое шоу, собрали фашистов высоких званий и заставили Синякова сделать резекцию желудка одному из лагерных пациентов. Никто из немцев не верил, что наш врач справится с этим, ведь нацисты были твердо убеждены, что любой их санитар лечит людей лучше, чем самый квалифицированный русский врач. Тем временем хирург взялся за работу и уверенно справился с испытанием, произведя неизгладимое впечатление на фашистов. После этого ему поручили лечить больных пленных.

До Синякова больными никто не занимался, поэтому появление врача в лагере было настоящим спасением для многих узников. Каждый день он делал десятки сложнейших операций, из-за чего и получил особое уважение среди пленных и не только. Сами фашисты начали относить к нему лояльно после того, как Синяков спас сына гестаповца. У мальчика застряла кость в горле, и тот начал задыхаться, тогда его привели к русскому доктору. Синяков всегда следовал клятве Гиппократа, поэтому принял пациента и спас ему жизнь. Взамен ему увеличили паек и позволяли в лагере больше, чем другим пленным.

Однако за уважением немцев Георгий Федорович не гнался, он лишь думал о том, как спасти советских пленных, а некоторых и вовсе освободить из лагеря. Тот же увеличенный паек он старался разделять между заключенными, а сало обменивал на картошку и хлеб, что накормить больше людей. Воспользовавшись своим положением, он подружился с немецким переводчиком Гельмухтом Чахером, который воевал на стороне нацистов не по своей воле. Вместе они начали устраивать побеги заключенных, а делать это удавалось с помощью хитрости, которой узники научились у Синякова. Доктор показал им, как можно имитировать смерть, замедляя дыхание и пульс. Когда констатировалась кончина военнопленных, их вывозили в ров неподалеку и сбрасывали в кучу. Именно там «сыгравшие в ящик» пленные «воскресали» и уходили подальше от лагеря.

АННА ЕГОРОВА

Так Синякову удалось освободить сотни военнопленных, а в августе 1944 года в лагерь попала та самая летчица Анна Егорова. Ее самолет сбили немцы, но она чудом выжила, получив много переломов и других травм. Новую прибывшую осматривал Синяков, и в тайнике сапога Егоровой он обнаружил награды и партийный билет. Все это он позже спрятал в банке с ядом при помощи того же Чахера.

После осмотра доктор настаивал, чтобы именно он занимался лечением летчицы. Немцы были не в восторге от этого, но все же позволили Синякову ставить на ноги Анну Егорову. Он приносил ей еду и залечивал раны, обрабатывая их рыбьим жиром и специальной мазью, благодаря которой раны казались свежими, но на самом деле они прекрасно затягивались. Однако вскоре немцы что-то заподозрили и решили отстранить Синякова от летчицы, приставив ей другого врача. К этому времени советские войска уверенно шли в сторону Берлина, поэтому освобождение пленных было не за горами.

Так и произошло. Немцы начали сворачиваться и покидать лагерь, но перед этим решили уничтожить оставшихся больных и раненых, а их было около 3 тыс. человек. Георгию Синякову сказали, что его не тронут, но такой расклад все равно не устраивал врача, и он пошел разговаривать с гестаповцами. Что именно он говорил немцам за закрытой дверью, неизвестно, не после это фашисты покинули лагерь, не сделав ни единого выстрела.

А затем в лагерь пришла советская армия, и пленные были освобождены. Но на этом война для Георгия Федоровича не закончилась, и в первые дни после освобождения он прооперировал несколько десятков танкистов в полевом госпитале. Синяков спасал бойцов до самого окончания войны, дошел до Берлина и оставил свою подпись на Рейхстаге.

ВРАЧ-ГЕРОЙ

После публикации в «Литературной газете» и без того огромное уважение со стороны челябинцев, кажется, взлетело до небес. В том же году Синякова избрали депутатом, ему даже хотели дать награду «Герой СССР», но этого так и не случилось, по одной из версий, из-за пленного прошлого. Но со всех уголков страны к доктору приходили письма от военнопленных, которых спас Синяков. Несколько раз они даже устраивали встречи в Челябинске, Москве и на Украине.

К обрушившейся славе хирург относился спокойно, продолжая спасать пациентов в челябинской больнице. Настолько ценного специалиста наш город, кажется, не встречал никогда. Однажды вечером медики скорой помощи везли пациента с ножом в груди, которому нужна была срочная операция. Сделать ее мог только Синяков, но в это время он был в кинотеатре вместе с супругой. Тогда врачи приехали и остановили сеанс, чтобы позвать Георгия Федоровича на помощь. Хирург оставил просмотр фильма и поехал в больницу, где все закончилось успешно. Помимо этого Синяков делился опытом и преподавал в Челябинском государственном медицинском институте на кафедре хирургии — по этой же специальности выпустил множество книг и учебных пособий.

НАСЛЕДИЕ ХИРУРГА

Сейчас у Георгия Синякова живы не только ученики, но и его приемный сын Сергей, которому уже 93 года. Также осталась внучка Ольга, которая поделилась воспоминаниями и рассказала о своем дедушке.

— Он был добр ко всем людям, — вспоминает Ольга Сергеевна. — У него была великолепная память, которая порой просто поражала меня. Он наизусть цитировал произведения Гюго, а они написаны не самым простым языком. Дедушка на равных общался со всеми людьми, будь то академики или дети из приходской школы, со всеми он был максимально интеллигентным и вежливым. И я не понимала, откуда была эта интеллигентность, ведь он рос в деревне с тремя братьями и сестрами. Но потом я увидела выпускной альбом института, где он учился, обратила внимание на преподавателей, и у них в глазах читалась эта интеллигентность. Анекдоты ходили, что дедушка мог и десятиэтажным матом воспользоваться при необходимости, но дома я ни одного плохого слова от него не слышала.

Сама Ольга Сергеевна с детства понимала, что не сможет продолжить дело дедушки и посвятить себя медицине. В 10 лет у нее было зрение «минус пять» на оба глаза, а еще трудно давались латинские названия лекарств, которые она никак не могла запомнить.

Что касается родных детей Георгия Федоровича, то не известно, есть ли они. По словам Ольги, в семье об этом никогда речи не было, а до войны Синяков жил в Ростовской области, куда война пришла в первый же год. Если там кто-то и был — не известно, как сложилась их судьба.

— Родной отец моего папы дружил с дедушкой еще со времен института, они вместе работали, — добавила Ольга. — Но он рано умер от туберкулеза, поэтому Георгий Федорович взял мальчика под свое крыло. Папа вспоминал историю, как в 4 года убежал на пруд купаться, а потом начал тонуть. Его вытащили на берег и позвали Георгия Федоровича, он пришел и сделал ему искусственное дыхание, откачал.

Свою жизнь до войны и после Синяков провел с супругой Тамарой, которая тоже была врачом. Из его семьи на фронт уходили еще два брата — железнодорожник и летчик. Один вернулся, а второй погиб в бою. Георгий Федорович умер 7 февраля 1978 года в Челябинске, на прощание с ним пришли сотни горожан. На фасаде ГКБ № 8 установлена мемориальная доска, посвященная Синякову, а в музее истории медицины сохранились награды, фотографии, статьи и авторские работы хирурга. Там же ему посвящен отдельный стенд.

Сергей СОТНИКОВ