Память нематериальна, но вместе с тем она самым тесным образом связана с физическими объектами. Подобно тому, как забытый и неожиданно найденный предмет из детства может вызвать шквал эмоций и воспоминаний. Французский историк Пьер Нора вывел понятие «мест памяти» — единства духовного и материального, которое со временем и по воле людей стало символическим элементом наследия. При этом «места памяти» — не просто привычные памятники, но и праздники, ритуалы, символы и так далее, в конечном счете дающие ответ на вопрос: а что нас связывает? Что нас объединяет?

Темой сегодняшнего обсуждения станут места наследия, не столь известные широкой публике, как Вечный огонь, памятник добровольцам-танкистам на Кировке, танк ИС-3 на Комсомольской площади или «Скорбящие матери» на Лесном кладбище. Некоторые из них могут показаться непривычными (а может, даже и неуместными), но такие объекты служат отправной точкой обсуждения того или иного контекста города военного времени. Ну и еще для обсуждения сложного вопроса — что такое вообще «достопримечательность».

Памятники-заводы, памятники-рельсы

Начнем, пожалуй, с самого впечатляющего рукотворного «памятника» — Челябинского металлургического завода. Колоссальное производство, построенное практически с нуля в тяжелейшие военные годы — невероятный пример трудовой самоотверженности и уровня организации. Но также ЧМЗ — предмет непростого разговора о том, как и кем строились заводы в годы войны. Лучше всего историю района и завода (теперь — комбината) расскажет руководитель музея, который обязательно нужно посетить, Сергей Лебедев. Кроме того, на территории комбината остались уникальные объекты с отметками времени: например, цех с декоративной звездой и надписью «1942 год отечественной войны» или же труба с выложенной надписью «НКВД» (в чьем ведомстве находилось строительство).

Интересным может быть и поиск на прилегающей территории городка металлургов вне завода. Например, знаменитый «немецкий квартал» строился в основном в более спокойное время (с 1945 года и позднее), но его специфика связана с войной: на снимках стройки видны вышки и военнопленные, а материалом был пятнистый трепельный кирпич с добавками ила из Первого озера — максимально дешевый в условиях военного дефицита. На этом примере можно обсудить,  как строили, кто, из чего.

А можно отправиться в «мини поисковый» поход в Каштакский бор: так, лыжная трасса между Миассом и автодорогой во многом проложена там, где была узкоколейка до карьера около самого Каштака. Так можно узнать, как была устроена система транспорта, и как расчерчивали город «артерии» уже не существующих узкоколейных и обычных железных дорог, от которых остались «шрамы». На ЧТЗ, ЧМЗ и даже в центре города об узкоколейках напоминают изгибы дорог, остатки мостовых сооружений, или даже самих путей, как у элеватора на Елькина.

Расположение этой исчезнувшей ветки угадывается и по казармам еще дореволюционного «войскового остановочного пункта»: это выстроенные в ряд несколько зданий между стадионом «Локомотив» и жилым комплексом EVO Park. Корпуса расположены вдоль исчезнувших «переселенческих» путей (кстати, именно там в мае 1918 году началась потасовка между чехами и венграми, из которой разгорелось восстание Чехословацкого легиона — отправная точка «горячей фазы» Гражданской войны в России). Потом эти казармы вошли в комплекс Челябинского танкового училища — еще одной утраченной страницы военной и послевоенной истории города.

Дополнить этот «логистический» раздел можно походом в музей железной дороги — где есть и личные вещи, и модели, выставка подвижного состава и многое другое. Напомним, что есть еще и музей локомотивного депо Челябинска, где тоже есть что посмотреть.

Неочевидное-достопримечательное

Почти детективная история связана с другими казармами на территории Челябинска. Известны как минимум две немецкие карты города: 1942 и 1944 года, с отметками различных важных объектов. Хотя картографическая основа старая, тем не менее кто-то давал немцам точную информацию о расположении, например, заводов. Так вот, в районе ЧГРЭС упомянут некий Unterkunftshauser. Дословно переводится вроде «подземного бункера», однако фактически имеется в виду здание охраны станции. Это редкий, любопытный объект конструктивистских казарм с круглыми окошечками и лепной звездой над лестницей — и вы можете на них взглянуть (современный адрес — ул. Российская 1/2).

В окрестностях ЧГРЭС есть и другие любопытные места, связанные с Великой Отечественной войной. Например, в старом здании техникума, выкрашенного сейчас в ярко-красный цвет, располагался эвакуированный наркомат электросетей СССР — то есть министерство энергетики! На перекрестке с Новомеханической установлен мемориал погибшим сотрудникам станции, причем самодельный — игла обелиска вырезана из трубы-«пятисотки». Ну а на острове, который сейчас известен как Собачий или Заячий, жили люди (там были барачные постройки), а еще там были обширные картофельные участки. Звучит не очень героично, но кажется важным для разговора о том, как жили и выживали.

Также невероятно интересной точкой является один из главных городских брендов того времени — Танкоград. Так называют и сам город как таковой, и самое большое его на тот момент предприятие — ЧТЗ (тогда — ЧКЗ, Челябинский Кировский завод). Здесь можно выделить коллекцию техники предприятия. Собрание очень впечатляет: оно включает выпущенные на заводе танки Т-34-85, ИС-3, самоходную артустановку ИСУ-152, тракторы различных моделей — от первенца С-65 «Сталинец» до гиганта-«терминатора» Т-800.

Многие из этих образцов еще и на ходу! Увидеть эту коллекцию непросто, поскольку находится она на территории завода (впрочем, ЧТЗ периодически организовывает экскурсии).

Известно, что Кировский завод забрал из Ленинграда в челябинскую эвакуацию не только станки, рабочих и инженеров, но и свой, как бы сейчас сказали, корпоративный брендбук. Захватывающим и доступным квестом может стать поиск символов и эмблем ЧКЗ в городе. Найти их можно не только в Тракторозаводском районе, но и в центре, например, внутри «дома-квартала» около кинотеатра Пушкина. На старых опорах освещения остались две чугунные эмблемы «К» в шестерне — возможно, уже второй половины 1940-х, но связанные с эвакуацией.

Важной точкой памяти остаются и кладбища. Самое известное военное кладбище Челябинска — Лесное, где находили покой умершие от ран в эвакогоспиталях, но существуют иные, со своим контекстом. За шлакоотвалами ЧМК находится кладбище трудпоселенцев, в основном — немцев, где установлен памятный знак (к сожалению, вандалы сняли крест), но из-за трудности доступа для поминовения символическое захоронение организовано и на территории Римско-католического костела.

До недавнего времени на погост выходили окнами жилые дома на улице Чоппа: кладбище на Северо-Востоке также было местом захоронения военнопленных, умерших трудпоселенцев из Средней Азии и других. Сейчас оно по большей части ликвидировано, на его территории разбит парк, но один из участков с захоронениями венгерских граждан сохранился.

Невозможно охватить все музеи как места хранения уникальных объектов и воспоминаний. Кроме заводов мы предлагаем обратить внимание, например, на школы — собственный музей есть практически в каждой. Приведем несколько примеров — наиболее интересны, конечно, те школы, которые работали в годы войны. Богатая музейная традиция сложилась в школе № 30, музей в которой основал ее выпускник 1941 года Евгений Козлов. Уникальное собрание экспонатов военных лет есть и в гимназии № 48 имени Островского на ЧТЗ.

В нашей небольшой заметке мы не можем охватить все многообразие мест, связанных с Великой Отечественной войной. Пусть это будет отправная точка для того, чтобы взглянуть на памятные объекты более широко, включить в их число то, что не является общепринято достопримечательным. Ведь это, в конечном счете, и про общее — то, что нас сплачивает, и про частное — многообразие судеб тех, кто жил, трудился и умирал в Челябинске 1940-х.