«Иногда рана на теле затягивается быстрее, чем рана на душе», — так говорят бойцы, вернувшиеся с передовой. И не всегда пережитое удается оставить «за ленточкой». Чтобы помочь людям вернуться к мирной жизни, в Челябинске открылся центр психологической помощи участников СВО и их семей.

Первый центр заработал на базе муниципального кризисного центра. По этому случаю Алексей Лошкин, врип главы Челябинска, собрал круглый стол: встретился с участниками СВО, их семьями, представителями ветеранских организаций. Людьми, которые не понаслышке знают, какими бывают раны, которые никогда не заживают.

– Бывает ощущение, будто на гвоздь наступил – болит и все. А ноги ведь и нет, – с горькой улыбкой рассказывает боец Вячеслав.

Вячеслав служил еще до СВО – работал в силовых структурах. Еще он увлекался «птичками» — так бойцы называют дроны. Такие люди сейчас очень нужны. Вячеслава позвал на контракт знакомый, он согласился. Жена думала, что муж – инструктор где-то в тылу, а он в Бахмуте, одной из самых горячих точек на планете за последние годы.

– Выполняли боевую задачу в районе Спорного, это за Лисичанском, Северское направление. Там шли сложные бои, карт минирования нет. И мы набрели на минное поле. Шли друг за другом, след в след, я второй. И левой ногой наступил… – вспоминает Вячеслав.

В госпитале ногу ампутировали. Шесть месяцев лечения и реабилитации. А дома сынишка, младшеклассник. Он сильно переживал, и, чтобы его уберечь, родители сказали, что у папы перелом.

– В аэропорту меня встречают, я с костылями, хромаю. Уже дома его усадил, объясняю как взрослому: наступил на мину, теперь у меня протез. Он расплакался, – вот здесь Вячеслав дрогнул. Не когда про свою ногу рассказывал, а про реакцию сына.

И во время круглого стола мальчик тоже пустил слезу. Ему папу все еще жалко, хотя папа сильный: Вячеслав психологическую реабилитацию не проходил, так справился. Уже и спортом пытается заниматься! Но в госпитале видел разных парней.

– Помню, вышли на улицу с ребятами. И кто-то включил газонокосилку. Все сразу головы в небо, вдруг «птичка», уж очень похож шум. Рефлекс что угодно может вызвать, – объясняет боец.

И потери мужчины переживают по-разному. Некоторые отказываются от протезов: тяжелые, носить неудобно, если вместо руки, то еще и почти бесполезно. И страшно давит осознание, что к гражданскому труду, которым люди занимались раньше, вернуться уже не получится. Без руки за станок не встанешь! А ему, может, и нравилось на родном заводе. Об этом и говорят ветераны.

– Важно, понимаете, не только психологическую помощь оказать, но и помочь вернуться к работе, может быть, с переквалификацией. Без этого тоже тяжело, – рассказывает представитель ветеранского общества.

Лошкин кивает: надо помогать. И нуждающихся много. Поэтому власти будут работать над тем, чтобы центры появлялись в каждом районе. Но здесь проблема – не хватает специалистов. Обещают, что будут повышать квалификацию психологов.

– Нужно сделать помощь максимально доступной. Есть наработки, будем их развивать – привлекать новых специалистов. Соответствующие курсы уже открыты, и люди, обладающие специальным образованием по направлению «психология», могут пройти дополнительное повышение квалификации для того, чтобы оказывать квалифицированную помощь ветеранам, – пообещал Алексей Лошкин.

Помогать будут не только бойцам – но и их семьям. Сыну Вячеслава повезло, хоть мальчик и переживает. Но кто-то не может найти мира в себе даже дома. Иногда бойцы не понимают, почему здесь так, а не иначе. Почему в условном Челябинске веселятся, ходят по магазинам, катаются на роскошных авто, а там, в «опорнике» на безымянной высоте, мужики и мечтать не могут о нормальном сне, с каждым днем седеют, теряют друзей и по кусочкам себя. Некоторые возвращаются вроде бы и без серьезных травм, а с такими глубокими ранами на сердце — ни один хирург не зашьет. «Штопают» себя сами, не всегда тем, что действительно полезно. Например, алкоголем, иногда другими вещами. И это на глазах у жен и детей, которые не знают, куда делся тот человек и почему вместо него пришел другой. Этот другой совсем чужой: он не спит ночами, съедает себя и всех вокруг. Это есть, это нельзя замалчивать – таким людям нужно помогать.

– Чаще всего обращаются с проблемами алкоголизации – человеку необходимо прийти в норму и справиться с переживаниями. Что касается посттравматического стрессового расстройства, у 25% участников любого конфликта, не только СВО, имеются выраженные симптомы. И ПТСР – это психиатрический диагноз, он обладает конкретными морбидными критериями, то есть критериями, которые соответствуют постановке этого диагноза, – объяснил медицинский психолог Андрей Власов.

Психологи объясняют, что люди по-разному переносят травму, у всех разные механизмы. И если человек страдает – это не вина или слабость, а недуг. Ему нужно помочь и его нужно поддержать.