Онкология — лишь очередной этап жизни, который нужно принять для того, чтобы преодолеть болезнь. В этом уверена больничный клоун Алена Кондрашкина. Она в составе семьи Пилюлькиных навещает маленьких пациентов онкоцентра и помогает им и дальше радоваться жизни.

«Хочется, чтобы эти земляного цвета дети улыбались»

Многодетная мама Алена мечтает открыть семейный класс для девочек, живет с видом на лес и заваривает вкусный смородиновый чай. Но эту взрослую женщину иногда сменяет маленький и озорной больничный клоун Мася. Уже около полугода клоунесса радует деток в онкоцентре.

Больничные клоуны — это не про развлечение детей, а про их лечение. В этом Алена уверена: если плакать и причитать, выздоровления придется ждать дольше. Поэтому она и еще около 20 волонтеров регулярно приходят к деткам, радуют их и родителей, которые тоже поддаются атмосфере болезни.

— Основная задача больничных клоунов — сделать так, чтобы энергия радости туда пришла. Потому что она высоковибрационная, совсем не состыкуется с болезнью. Конечно, итоговая цель — помочь, чтобы болезнь ушла. Ведь это онкология и больные дети. Их задача — излечиться, а это можно сделать и с помощью радости, — рассказывает Алена.

Но есть и моментальная помощь. На химиотерапии многие дети плохо едят. В таком случае клоуны начинают придумывать игры, кормят и собак, и самих клоунов.

— Многие дети на гормонах — у них психика начинает косить. Они могут быть расторможенными, с ними нужно по-другому. С кем-то в войнушку поиграешь — ему надо выплеснуть этот заряд. Мы там уже по-пластунски ползем, чего только не бывает, — добавляет Алена.

Нескончаемое для пациентов время в больнице для клоунов пролетает незаметно. За один день не получается заглянуть ко всем: в один день навещают детей из одного крыла, во второй — из другого.

— В одной палате минут десять проводим. Но они еще бегают по коридорам, кто-то иногда не отпускает из палаты. Сидим, что-нибудь придумываем, убегаем как-нибудь, — признается Алена. — Хочется, чтобы эти лысенькие детки, земляного цвета улыбались. Потому что это просто период жизни, который нужно принять.

«Кайф получаю, когда дети улыбаются и смеются»

О больничных клоунах Алена узнала случайно, когда семья Пилюлькиных пригласила ее на тренинг по актерскому мастерству. Согласилась, не раздумывая, сразу вписалась в коллектив и поняла, что она там, где нужна.

— Для меня это не работа и не хобби. Для меня это что-то большее. Я кайф получаю, когда дети улыбаются и смеются. Включаешь ребенка в себе, и они подключаются. Чувство радости закручивает, они расслабляются, забываются. И мамы тоже, ведь у них будни — больничные стены. Приходишь, 10 минут в палате находишься, а они потом пишут благодарности за минутки радости, — делится Алена.

Имя Мася появилось с легкой руки первой напарницы — клоуна Таси. Свой первый день, хотя и было волнительно, Алена вспоминает с теплом:

— У меня в тот раз была хорошая напарница — режиссер, работает преподавателем в ЧГИКе, очень светлый и чистый человек. Поэтому было не трудно. Я переживала: тренинги тренингами, но не понятно, что делать. Зашли в палату к подростку. А они самые сложные, особенно мальчишки: уже к мужчинам стремятся, в таком слабом состоянии им тяжело себя осознавать. А тут какие-то тетки пришли: «Хи-хи, ха-ха». Заходим, сидит парень, смотрит фильм с Брэдом Питтом. Начинаем с ним разговаривать, и тут такой кадр: Брэд Питт снимает набедренную повязку и голая попа на экране. Мы не сговариваясь, отворачиваемся от экрана: «Ааа». И родители, и он уже расхохотались.

«Это все проходит. Даже смерть»

Фразу о том, что это лишь испытание Алена произносит часто. Знает на личном опыте: руки опускаются, но отчаиваться не стоит, болезнь можно победить. У ее дочери Таисии опухоль головного мозга обнаружили, когда она была совсем крохой, но малышка справилась.

— Когда ты сталкиваешься с тем, что у твоего ребенка опухоль в головном мозге, а ему пять-шесть месяцев, ты в ступоре. Разве такое может быть с моим ребенком? Такое состояние непонятное. И потом начинаются мытарства: что делать, как быть, — делится Алена. — Переоценка ценностей происходит. В связи с болезнью дочки очень много озарений, переосмыслений, понимаешь, что жизнь хрупкая. Когда тебе так тяжело в жизни, она всегда тебе помогает, только посмотри вокруг. Столько людей интересных, больших и настоящих узнала в связи с этим.

Нужно принимать болезнь и бороться с ней, а не унывать, уверяет Алена. Так будет проще справиться.

— Мне кажется, больше с родителями надо работать. Если они будут в ресурсе, то и дети быстрее будут на поправку идти, — уточняет Алена. Но у клоунов времени и на мам не хватает, хочется успеть навести всех детей.

Конечно, иногда у мам случаются срывы. Клоуны на это не обижаются, понимают, в каком состоянии сейчас находятся родители болеющих деток. Но большинство мам радуются и участвуют в играх вместе с маленькими пациентами.

Среди волонтеров-клоунов есть несколько мам, чьи дети смогли победить рак. Связывают ли они болезни своих детей с тем, что сейчас помогают маленьким пациентам с такой же болезнью?

— Конкретную параллель не могу провести. Хотя может быть, если бы я не прошла через личный опыт, не смогла к ним ходить. Потому что, если ты уже знаешь, что конкретно там происходит, тебе проще. Понимаешь, сколько сил уходит и что все пройдет. Даже смерть, — отвечает Алена. — Сейчас больничная атмосфера меня не гнетет. Оттуда выходишь и чувствуешь, будто сделал что-то, что должен был сделать, какой-то долг выполнил.

«Подросткам сложнее, серьезные, грустные, многие в депрессии»

В отделении лежат не только маленькие дети, которых можно легко завлечь игрой или песенкой. Много и подростков, на которых в эмоциональном плане болезнь влияет сильнее.

— Подросткам сложнее, серьезные, грустные, многие в депрессии. Им не клоунов надо, а психологов. Больничный клоун тоже психолог, с одной стороны. Но бывают такие ребятки, которым может быть сильно плохо физически, их не дергаем. Но все равно подходим, — рассказывает Алена с болью. — Платон там лежит, большой парень, ему химия тяжело дается. Он даже не встает с кровати. Начинаем с ним разговаривать. Еле-еле смотрит. Пытались потихоньку, но он вообще без эмоций. А когда человек без эмоций, он болезни поддается. Все равно подходим: «О, Платон, привет. Платоническую любовь ты изобрел?» Хоть что-нибудь сказать, чтобы он слышал, что мы про него помним.

Все дети переносят химиотерапию по-разному. К кому-то клоуны даже не заглядывают, понимают, что там не помогут — ребенка тошнит, полощет, какие гости. А кто-то переносит легче и даже с капельницами по коридорам ходит.

— В онкологии не так уж и страшно. У меня нет такого, чтобы прийти и плакать: «Несчастные дети, за что это им». Просто период жизни такой у людей, надо пройти это и все. Потому что основная часть излечивается, — отмечает Алена.

«Поем ему выписывательную песню, он с нами, все подыгрывают и радуются»

Каждый месяц «Искорка» проводит для больничных клоунов специальные тренинги по взаимодействию между собой и общению с маленькими пациентами онкоцентра.

— Все эти тренинги направлены на то, чтобы прокачать себя. Когда выходишь к детям — это совсем другое, не знаешь, что как пойдет. Больничному клоуну надо тонко почувствовать ребенка, потому что у всех разное состояние может быть. Но хочется любого ребенка хотя бы на улыбку вытянуть, когда улыбается он — это во благо. И когда какой-нибудь мальчик серьезный в телефоне лежит под капельницей, и ты его начинаешь потихонечку: «Как тебя зовут? А давай его потрогаем!» Обволакиваешь его, обволакиваешь и потом чик — потрогаешь, он улыбнется, — рассказывает с улыбкой Алена.

Одно из основных правил, которое объясняют в самом начале — не врываться в палаты — это практически дома на какое-то время, где находятся тяжелобольные дети.

— Самое главное — сразу в палату не забегать и устраивать там концерт без заявок. Заходим потихонечку, дверь открываем, одну ногу заносим и говорим шепотом: «Здравствуйте, а к вам можно?» Можно, значит заходим, чтобы не послали подальше. Начинаем потихонечку что-то придумывать, между собой разговаривать медленно, например. А потом начинаем с ними играть, веселиться: «Слушай, а ты видела, вон там сидит, это кто? А ты кто?» — показывает уже не Алена, а Мася. — Конечно, смотрим на ребенка, в каком он состоянии и спрашиваем у мамы, как дела у ребенка. И когда разведали уже обстановку, действуем.

Маленькие дети, несмотря на болезнь, любят прыгать и бегать. Поэтому клоуны делятся с ними своими музыкальными инструментами, поют и танцуют.

— Там есть два мальчика: Илья и Ильнус, начинаем играть на этом. Ильнус говорит: «А я выписываюсь сегодня», поем ему выписывательную песню, он с нами, все подыгрывают и радуются. Заходим, а маленький Илья сидит, на нас смотрит и говорит: «А папа дома». Поем: «Папа дома, а у Ильи папа дома». И он сам уже начинает с нами петь. Он, видимо, по папе скучает. Все, можно эту фразу минут пять петь вместе, будет весело. И мама подпевает тоже, папу вспоминает, — смеется Алена.

«Контакт от сердца к сердцу идет»

Трудности появляются и в работе с маленькими детьми. Кто-то из них боится клоунов. Нужно вовремя это считать и поумерить свой клоунский пыл.

— Из веселого, взрывного клоуна превращаешься в нежного. И начинаешь нежно-нежно общаться, он завораживается и перестает бояться. Контакт от сердца к сердцу идет. Для этого самому надо иметь открытое сердце, — отмечает Алена. — Был ребенок, который замер и напрягся, к нему такой метод применяла. Села с ним на один уровень, чтобы не нависать, и нежно-нежно с ним разговаривала. У меня ежик мягкий маленький есть: «Смотри, погладь. Смотри, он колючий, тихонько». Он его гладит, улыбается. И он уже как под гипнозом. А потом потихонечку начинаешь повеселее, он уже раскрывается, начинает играть.

Бывает и такое, что до детей не удается достучаться, тогда клоуны сильно не давят. Если ребенок захочет пообщаться, откликнется.

— Одна девочка, помню, маленькая — два годика лежит, к стенке отвернулась. А мы с остальными играем. Лежала-лежала — спит. Пошли к другим уже, уходим, за нами мама бежит: «Ой, Дашуля расстроилась, расплакалась, что вы уже ушли». А мы сколько к ней подходили, пытались ее как-то растормошить, лежит будто ничего не слышит, не видит. Пришлось обратно возвращаться — Дашу развлекать, — рассказывает Алена.

Йога смеха

Мася помогает Алене и в обычной жизни. Так жить не только веселее и интереснее, но и спокойнее:

— У меня намного улучшились отношения с детьми моими. У меня Тася — сложный подросток, у нее была опухоль в головном мозге, ей ничего не докажешь, она может грубить серьезно. А вот это клоунское зерно помогает очень здорово. Она может начать что-то доказывать, орать, а я клоуна включаю: «Таааася, аааа, какие у тебя щечки». Она орет, я ее целую, и она начинает смеяться. Я раньше не знала, что так можно. То зацеплялась за это состояние, начинала на нее наезжать, а сейчас понимаю, что бессмысленно. Смех он вообще убирает ситуации такие.

Смех — это еще и работа Алены. Уже два года она сертифицированный тренер по йоге смеха. Дарит радость не только деткам в больнице, но и всем желающим.

— В Челябинске мало людей пока ходят. Пока все думают, что это фигня какая-то, а на самом деле научно-обоснованная методика. Смех — это освобождение, когда смеешься, с тебя как шелуха отпадают все твои комплексы, зажатость. И когда смеешься, не можешь думать, — отмечает Алена.

Любит она не только смеяться, но еще и работать. Поэтому недавно решила набрать для обучения семейный класс для девочек. У себя дома Алена даже подготовила рабочее место — большой стол, парты и доску. По образованию она как раз учитель начальных классов.

В Челябинске больничные клоуны одни — семья Пилюлькиных из благотворительного движения «Искорка Фонд». Посещают они детей, проходящих лечение в Онкогематологическом центре и в кардиологическом отделении. Недавно их семья стала еще больше — подключились рабочие из Миасса, которые выточили себе носы из дерева и теперь после смен на заводе дарят радость маленьким пациентам, которым улыбки даже доктор прописал.