99-летняя Нина Гавриловна Чернецкая попала на фронт 19-летней девушкой. Стреляла из винтовки, прокладывала связь, принимала участие в освобождении Карелии и встретила на войне свою любовь. Вспоминать все это волнительно и сейчас, признается ветеран. Но помнит все, словно это было вчера. Историю Нины Гавриловны рассказывает КП-Челябинск.

Все братья ушли на фронт. Мы с Лидой подали заявления в армию

Нина – восьмой ребенок из девяти в семье Рябининых. О шести братьях и трех сестрах она с теплом рассказывает и сейчас: старшие всегда помогали младшим. Жила большая и дружная семья в городе Миасс Челябинской области. Нина окончила школу и захотела поступить в музыкальное училище. Но отец сказал, что прежде нужно научиться работать.

– Я пошла работать на почту почтальоном по очистке почтовых ящиков. К нам из Москвы прислали нового начальника – связиста-почтовика. Он сразу сказал: будем сначала учиться, как работать, и осваивать каждый свою профессию, – вспоминает с улыбкой Нина Гавриловна.

Когда началась война, Нине было 18 лет. Все братья сразу ушли на фронт. Старшая сестра Шура уехала в Челябинск – работать на военном заводе.

– А мы с Лидой подали заявления в армию. В апреле забрали сестру, она прислала нам небольшую открыточку, что она под Москвой. А меня вызвали и сказали: «Вы пока посидите дома, поработайте на почте, если надо – помогите прибывающим эвакуированным». А прибыло из Украины очень много людей тогда.

Кричали нам: «Держитесь, девочки!»

Через год, в 1942, вызвали и Нину. Сказали, собирать вещи и быть в 10 утра на вокзале – отправляют Родину защищать.

– Дома осталась только одна мама. Она, конечно, очень волновалась, но вида не подавала. Собрала мне небольшой рюкзачок, сложила все необходимое: нижнее белье и два простых платьица, – вспоминает ветеран.

В Челябинске Нина встретилась с другими девушками, которых отправляли на фронт. Всего из области тогда отправили 15 молодых девчонок. Им предстояло сражаться за свой народ.

– Ночью подняли нас, и в темноте по шпалам пошли к своему вагону. Пришли, погрузились туда. Нам сказали, мол никаких спичек, на нарах сено лежит, чтобы спать на нем. Куда следовать будем, не сообщили.

В Екатеринбурге подцепили еще один вагон – в нем тоже были девушки. По дороге поезд встречали женщины, предлагали абсолютно бесплатно вареную картошку и огурцы. О тех, кто ехал на фронт переживали и заботились как могли.

– Навстречу шли составы с ранеными. Наш поезд всегда останавливался. Из вагонов медики высовывались и кричали нам: «Держитесь, девочки!» – вспоминает со слезами в глазах Нина Гавриловна.

Особо запомнилась женщине остановка на станции Буй. На вокзале она увидела парикмахерскую и решила попрощаться с косами. Будущее пугало своей неизвестностью. Молодая девушка в один миг потеряла свои густые длинные косы и стала лысой.

– Господи, сколько уже кос у меня тут, – вопрошал тогда пожилой парикмахер.

О первом боевом крещении Нина Гавриловна вспоминает со смехом. Тогда их высадили на станции Аять и завели в церковь. Ту местность тогда постоянно бомбили, девочек попросили не выходить. Почти сразу прилетел немецкий истребитель. Так уральские девушки и услышали первые взрывы.

– Ночью прибыли машины бортовые. По шесть человек в кузов ложились. Ехали дорогой, которую постоянно обстреливали немцы. Утром нас подвезли к лесу. Тишина гробовая. Солнышко палит.

Командование приняло девушек радужно: выделили землянку и пообещали накормить, как только доставят продукты. День прошел спокойно, а вот ночью началась бомбежка:

– Мы, уральские девчонки, вместе сжались и молчали. Но эвакуированные были в большой панике: кричали, на выход хотели.

В бой вместе с солдатами шли

Во взводе Нины Гавриловны было девять девушек с Урала и одна украинка Катюша. Служили дружно. Все были готовы помочь друг другу и идти вместе в бой. С теплом ветеран рассказывает о своем первом наряде на пост:

– Помню, в ноябре меня поставили на пост, пока все на собрании были. Надела мужские штаны огромные, которые выдали, ботинки, шапку-ушанку, шинель, винтовку. Приходит помощник командира полка и говорит: ну что замерзла? А там ветрина, темная ночь, кажется, будто из-под каждого куста немец лезет. Трясусь, но стою. Он снял перчатки, надел мне на руки. Принес мне валенки свои, на меня надел. До конца собрания около меня стоял, тряс, чтобы не замерзла, – смеется Нина Гавриловна.

Молодые девушки сами выкопали себе землянку глубиною в три метра, сами спилили лес, чтобы обложить стены. Но на помощь им всегда приходили солдаты.

– Я сказала, что работала на телеграфе и телефоне. Очень хорошо знала связь. Меня часто назначали работать телеграфисткой у командующего армией Мерецкова. Все коммуникации у нас были на три метра под землей, а вокруг узла связи была вода.

Но и работать с винтовкой пришлось научиться. Благо, стрелять Нина не боялась. Думает, что помогло то, что в детстве в тир ходила.

– Пробыли там до начала наступления на Карелию. В бой вместе с солдатами шли. Сначала передвигались на машинах. После первых боев мы остались без машин. Наши шаферы где-то разыскали спирт, выпили и все отравились, – рассказывает Нина Гавриловна. – Мы вошли в Карелию прекрасным солнечным утром. Пустой город – ни одного человека из населения не было. Мы сразу развернули связь, начали работать. Но нас предупредили, что ни в коем случае никакие ягоды в садах, варенье-печенье, ничего не брать – все отравлено. Мы выполняли. Но после работы смотрим, рядышком садик, там ягодки спелые. Подруга, Дина Каспарова, мне говорит: давай сорвем хоть по две ягодки, попробуем. Соблазнительно же! Зашли туда, только нагнулись, нам кричат: «Стой! Не двигаться! Не трогать ничего». Оказывается, все было заминировано, нас спасли наши солдаты.

Три дня тогда не выходили из боев. Нина ползала под пулями с 16-ти килограммовой катушкой и разматывала провод:

– Шел бой. Я добежала, соединила концы. Только приползла обратно и танки пошли наши. К нам в убежище вбегает офицер с пистолетом и говорит: «Где связь? Расстреляю всех». А я говорю: «Танки пошли, вся связь кончена».

После окончания боев армия вступала в пустые населенные пункты. Особо запомнился Нине Гавриловне город Сортавала. В нем для девушек устроили праздник в честь окончания боев в Карелии. Устроили танцы, угостили немного алкоголем и приготовили пирожки с тушенкой.

И у меня была любовь в армии

Три года провела Нина Гавриловна в армии. За это время встретила не только верных друзей, но и любовь.

– И у меня была любовь в армии. Он был командиром роты связистов. Его звали Петр. И у меня есть дочка от него – Лариса. Когда уезжала, он еще был жив и сказал назвать ее Ларисой. Сейчас ей 76 лет, – рассказывает со слезами ветеран.

Второго мужа Нина встретила в Челябинске. Правда, познакомилась с ним еще во время войны. Тогда он командовал разведкой и заметил девушку на одном из совещаний перед наступлением.

– Борис Чернецкий – очень красивый мужчина. Дошел до Берлина и вернулся, последнее ранение, пятое, получил в голову. Мы с ним встретились в Челябинске случайно после войны. Я приехала к брату, он увидел, подскочил. Затащил меня в ЗАГС, взял у меня документы и заставил всех нас расписать. Потом переехали в Миасс, его туда направили работать по снабжению лагерей военнопленных. Как он злился, как он переживал. Столько друзей потерял на войне, сам получил столько ранений. Не знаю, что он там наговорил, но его посадили, а все ордена и медали забрали. Судил его военный трибунал Челябинска. Все были возмущены.

После тюрьмы Борис изменился: нервы были все время на пределе, здоровье тоже подкачивало. Они с Ниной решили разойтись и остались хорошими друзьями.

– Он приходил, когда ему было плохо и начинал вспоминать войну. Оставался на несколько дней. И все время говорил: «Прости меня, но я никак не могу найти себе место в жизни». Потом мы с Людмилой ему позвонили, а нам в грубой форме ответили, что схоронили его давно.

На работу нигде не принимали сначала

Фотографий с послевоенных или военных времен у Нины нет – говорит, что не любила фотографироваться. А может быть и гонения сказались. После Великой Отечественной войны девушкам советовали не распространяться, что они воевали.

– Нас на работу нигде не принимали сначала. Причину не объясняли: нет и все. Когда вернулась, была на попечении пожилых родителей.

После смены руководства на почте в Миассе Нину взяли на работу. А после перевели в Металлургический район, где только открыли почты. Потом перевели в управление почтовой связи. Тут до пенсии и проработала.

Из всей роты девчонок в живых сейчас осталась только Нина Гавриловна. После войны они созванивались и встречались в Челябинске. Всегда помнили друг о друге, признается ветеран.

День Победы Нина Гавриловна всегда отмечает с семьей. Из Екатеринбурга приезжает старшая дочь. Все собираются вместе и слушают фронтовые истории. Благо, семья большая: две дочери, три внука, пятеро правнуков и один праправнук.